Пабло Ортис окончил Винницкий Медицинский институт и по возвращении на
родину решил поселиться в районе Кото Брус, на границе с Панамой. Последние
10 лет он имеет дело с индейцами племени «Ньёбе», которых не только лечит,
но и учит, и оберегает, то есть заботится о них, как о собственных детях. Никто, кроме Пабло, не знает лучше их
культуру, привычки, поверия и мировоззрение.
Пабло стал настолько близким другом индейцев, что они регулярно
приглашают его на все свои праздники и церемонии. На одной из этих церемоний Пабло узнал нечто
такое, что повергло его в невероятное изумление: из поколения в поколение
передаётся в их генетической памяти информация о зрелище, которое могли видеть
их далёкие предки тысячи лет назад. Как
человека и гуманиста, Пабло огорчает бедственное положение индейского
населения: у них нет ни дорог, ни питьевой воды, ни электричества, ни
нормального жилья, не говоря уже об оплачиваемой работе... Он считает это
дескриминацией и халатностью со стороны костариканских властей.
Пабло Ортис живет в 5 км от г. Сан-Вито, на крутой
горе, ведущей на горный массив Таламанка. Дом его окружен густыми
джунглями, каждый день к нему на террасу приходят обезьяны «карибланка», еноты,
броненосцы, прилетают колибри, оропендолы и бабочки. Его уникальный
просторный трехэтажный дом построен без стен, есть лишь пол и крыша, и, как это
ни удивляет его друзей из других стран, его гостиная, кабинет и столовая
открыты со всех сторон. «Зачем мне стены? – удивляется Пабло. – Ведь
температура здесь никогда не опускается ниже 20 градусов тепла!» (Правда, когда
мы были там и засиделись за полночь, празднуя «конец света» 21 декабря, на
круглом настенном термометре стрелка показывала + 17).
- Пабло, почему Вы решили
поселиться в таком отдаленном районе? Вам не скучно жить в лесу?
- Мне скучать некогда. Работы всегда много, а когда прихожу домой, я
снова окружен людьми, ведь у меня почти круглый год гостят студенты из разных
стран мира. Они приезжают на стажировку, которую я организовал для
студентов-выпускников медицинских вузов. Это как «туризм наоборот»: тут они
видят не красивые парки и музеи, а бедные хижины индейцев и жалкие грязные бары
на границе с Панамой. В течение стажировки они учатся замечать и
воспринимать все эти социальные проблемы населения и вырабатывать методы работы
для их преодоления. А вообще, я не родился в лесу и не принадлежу к
крестьянскому роду. С детства жил в городе Картаго, а мои родители были
довольно зажиточными людьми. Отец занимался коммерцией, благодаря чему я и смог
сначала поехать на учебу в США, где закончил среднюю школу, а потом в далекий
Советский Союз, где провел безбедно более 10 лет, да и по Европе удалось
поездить. Я горжусь своими предками. Не смотря на свое высокое положение
в обществе, они не зазнавались, очень уважительно относились ко всем людям,
даже к самым бедным. В нашей семье было запрещено называть домработницу
«прислугой», а только «маминой помощницей», и так во всем. Хотя, если
признаться, в 18 веке они имели черных рабов, о чём я узнал из одного
старинного семейного документа о наследстве. Может быть, поэтому я сейчас
и стараюсь «замолить грехи» и помочь всем цветным и индейским жителям страны,
чтобы восстановить справедливость.
А поселился я в этой зоне по совету одного друга.
Когда я с семьей вернулся на родину после учебы, мне хотелось жить спокойно, в
чистой среде, с хорошим климатом, близко к лесу. Кроме того, в этой зоне
с прошлого века поселилось много итальянцев, и меня очень привлекало их
общество, особенно их кухня, а я люблю вкусно поесть! Сначала снимал дом
в городе Сан-Вито. Однако моей жене не понравился этот вариант. Мы
жили семьей уже довольно долго, еще с Украины. Однако тут наши пути
быстро разошлись, и я думаю, не только из-за места проживания.
- Когда Вы поселились в
Кото Брусе, Вы сразу начали работать с индейским населением?
- Нет, первые годы я
работал на скорой помощи и был очень доволен: каждый день оперировал,
спасал людей, обслуживал рожениц. Я знал, что где-то рядом жили индейцы,
но мне редко приходилось сталкиваться с ними напрямую. И только когда в
2003 году меня назначили директором районного отдела здравоохранения, я узнал
как много заболеваний мучает этих людей, какая у них высокая детская
смертность, малая продолжительность жизни. Кроме того, мне стало известно,
что наш район был на последнем месте в провинции по качеству работы, которая
определяется в баллах по специальной оценочной шкале. Прежде всего, я
стал налаживать работу среди коллег-врачей. Узнал, что только один из них
все время ездил на курсы повышения квалификации, а остальные не имели такой
возможности, что было, конечно, совершенно несправедливо. Чтобы
стимулировать людей, я обещал им, при условии повышения качества работы,
посылать их на различные профессиональные курсы. Люди, в основном молодые
врачи, откликнулись на это предложение, и через год наш район уже добился 90%
высокой оценки. В результате Костариканская касса социального страхования
(CCSS) выделила нам значительные средства, которые мы потратили на приобретение
нового медицинского оборудования и мотоциклов для передвижения обслуживающего
персонала по окрестным селениям. Больных стали лечить более внимательно,
ставить диагнозы и давать лекарства более точно, принимать их в кабинете более
пунктуально. Но индейцы по-прежнему болели и умирали, особенно те из них,
кто ежегодно приходил из Панамы на уборку кофе. Тогда я понял, что если мы
будем продолжать лечить их традиционными методами, то никогда не добьемся
улучшения. По своим частым посещениям индейской территории я уже в
принципе знал, какие главные беды мучают этих людей и сел составлять
комплексный план работы. Не зря я учился в СССР, где хорошо уяснил, что
такое «профилактическая медицина», ведь намного легче предотвратить
заболевание, чем его потом лечить. Но для осуществления задуманного нужны
были деньги и немалые. Тогда я поехал в Сан-Хосе.
- Думаю, что не каждый врач
взялся бы бороться за права угнетенных... И куда же Вы сначала обратились?
- Я обратился прямо в офис
Защиты прав человека, и мне дали возможность организовать там совещание по
проблемам населения нашего района. На этом совещании я познакомился с
Розалин Борланд, американкой, которая работала в «Форуме эмигрантов» как
представитель Международной организации по миграции. Она обещала помочь
мне, но я, конечно, имея опыт общения с костариканцами, и не думал, что
она выполнит своё обещание. Однако, эта американка оказалась ответственным
человеком. И вот однажды, это было в 2007 году, она мне сообщила, что мой
проект был принят к участию в ежегодной Ярмарке при Международном банке
развития в Вашингтоне. Он назывался «Комплексная медицинская помощь среди
высоко подвижного индейского населения». Хорошо владея английским языком,
я представил свой проект неоднократно перед разными посетителями ярмарки и, о
чудо! оказался победителем среди множества представителей из разных стран
мира. Это означало выделение нам солидной суммы для реализации
проекта. Мой план был направлен, прежде всего, на просвещение и обучение
индейцев по семи направлениям: личная гигиена, мытьё рук, изгнание кишечных
паразитов, предупреждение кишечных инфекций, предродовой контроль,
предупреждение и лечение туберкулеза и лейшманиоза. На деньги гранта мы
приобрели для наших поликлиник новейшее медицинское оборудование для первичной
диагностики, которым очень легко пользоваться. В каждой поликлинике у нас
есть свой аппарат ЭКГ, стиральная машина. Купили автомобили для врачей, так как
расстояния тут далекие, и не у всех есть собственный транспорт. Я считаю,
что посылать медработника ехать на автобусе – это унижение. После
этого мне еще предоставили гранты разные международные организации, и наша
работа с индейцами стала очень знаменитой.
Всего в районе под моим началом работают 8
поликлиник и более 40 «домов здоровья» в маленьких поселках, где мобильная
группа медработников принимает население один раз в месяц. На большей
части территории в основном живут обычные «белые» костариканцы или, как их
называют индейцы, «латинцы». С ними хлопот не так много, хотя уровень
бедноты тоже высокий. Недавно была организована массовая постройка жилья
на государственные «бонусы» с привлечением собственной рабочей силы, так
строительство вышло намного дешевле.
- Хотя постройка жилья к
медицине и не относится, но косвенно тоже влияет на здоровье людей. И
каковы результаты всех ваших хлопот? Люди стали болеть меньше?
- Нам бы этого хотелось, но
выполнить все проекты оказалось гораздо труднее, чем распланировать, особенно
что касается индейского населения. Ведь индейцы живут в своем собственном
мире. Они не признают государственных границ, идут целыми семьями на
уборку кофе в Коста-Рику из Панамы, а когда их просят показать документы,
обижаются: «Мы здесь ходили тысячи лет, пока вы не придумали разделить нашу
землю какими-то границами!» Пришлось разрешить им переходить границу
свободно, хотя если они платят 30 долларов за официальное разрешение, то потом
имеют право на медицинское обслуживание в наших клиниках. В противном
случае, могут рассчитывать только на неотложную медицинскую помощь. Но у
кого же из них найдется такая «огромная» сумма денег! В этом году,
например, более 4 000 человек перешли на сторону Коста-Рики. Причем с
каждым годом всё большее их число остается тут навсегда, так как заработки и
условия жизни тут гораздо лучше.
На границе между Коста-Рикой и Панамой, в поселке
Рио Серено, мы недавно организовали Центр здоровья EBAIS, куда направляем всех
иммигрантов. Это единственное в своем роде заведение, где плечом к плечу
работают костариканские и панамские врачи и медсестры, которые ставят вновь прибывших
на учет, берут у них кровь на малярию, делают прививки детям. В данный
момент мы уже почти искоренили малярию. Если вдруг в какой-либо пробирке
обнаруживается паразит, мы моментально локализуем человека, на какой бы
плантации он ни находился, и назначаем бесплатное лечение.
А внутри индейской территории, которая
располагается в 10 км от Сан-Вито, мы сейчас строим большой капитальный EBAIS,
который будет обслуживать 1 500 человек. Месяца через два он уже будет готов. Это
совершенно необычная поликлиника - в индейском стиле. Вместо
прямоугольных построек, которые можно увидеть в любом уголке страны, мы строим
6-гранные «аилы», в каждом таком домике будет располагаться одно отделение: в
одном – врачебный кабинет, в другом – регистратура, в третьем – процедурный
кабинет и так далее. Будет один модуль, предназначенный для
«традиционного врача», то есть индейского лекаря, а позади – огород с
лекарственными травами. И все эти постройки мы покрасим в яркие
цвета, типичные для индейской культуры.
- А как вы боретесь с
кишечными заболеваниями?
- Это одно из главных
направлений нашей работы. Ведь если эти люди будут продолжать пить из
загрязненной речки и есть немытыми руками, никакие в мире лекарства не спасут
их от кишечных инфекций, а от них умирают большинство маленьких детей в
индейских поселках. Я стал им объяснять, что вода в реке нечистая, что
надо ее кипятить. Но они наотрез отказались. Я не мог понять,
почему такое упорство. Наконец получил ответ: «Воду кипятить нельзя,
потому что она живая!» Тут уж у меня, впрочем не в первый и не в
последний раз, «крыша поехала» от таких ответов. Решил принести в
индейский поселок микроскоп и показать им, какие «чудовища» плавают в воде,
которую они пьют. «А-а-а-а! Значит вода больная!» - сообразили индейцы.
«Да!!! Больная!» - обрадовался я, что они всё-таки поняли. - «И вот эти
микробы и амебы убивают ваших детей!» - «Значит, воду надо лечить!» - до
конца поняли они. – «Точно! Вот вам хлорка, три капли на литр воды, и всё
в порядке». Теперь на индейской территории детская смертность значительно
понизилась, за последние 3 года умерло только два ребенка. Среди тех же,
кто мигрирует, страшно сказать, умирает 4% новорожденных! Работать с ними
значительно труднее, кроме того по причине их нелегального положения в стране.
(Окончание в следующем номере)
Комментариев нет:
Отправить комментарий