Любовь Слесарева
– коренная москвичка, выпускница Музыкально-педагогического института им.
Гнесиных, приехала в Коста-Рику со своим мужем-костариканцем в 1972 году и
через год поселилась в Гуанакасте. «В те годы я была там первым русским
человеком. Тогда дороги в городе Либерии были грунтовыми, много пыли, все
ходили в сандалиях, было только два кинотеатра, а дома ни у кого не было телевизоров.
Было очень спокойно, я могла уходить, оставив дом незапертым. Сейчас
такого нельзя сделать и на пять минут!»
- Люба, вы были первой русской
женщиной в Гуанакасте? В котором году Вы приехали в Коста-Рику?
- Мы приехали в первый раз в 1972
году. Мой муж Габриэль – выпускник Университета дружбы народов,
агроном. Я не хотела уезжать из Москвы, и Габриэль тоже думал остаться
там, но ему сразу сказали, что в Союзе для него работы не будет. Сначала
мы поселились в Сан-Хосе, но потом его послали работать в Гуанакасте, пришлось
переезжать. В те годы в Либерии даже не было асфальтированных улиц,
много пыли, все ходили в сандалиях, но зато было безопасно: я оставляла дом
незапертым и дочку одну дома. Она спокойно читала книжку, пока мы с мужем
ходили в кино. Если бы вдруг с девочкой случилось что-нибудь, мы были
спокойны: соседи всегда присматривали. На нашей улице тогда ни у
кого не было телевизоров, а в городе было всего два кинотеатра! В душе
можно было купаться только холодной водой. По воскресным дням в парке
напротив церкви выступал местный духовой оркестр. Как вы понимаете, после
Москвы — глушь... Когда мы приехали сюда, я сначала чуть не умерла от
жары! Но потом со временем привыкла, появились новые друзья, работа. В этот
момент чувствую, что Коста-Рика — это моя Родина, и в Либерии говорят, что я
давно уже заслужила паспорт Гуанакасте! Теперь мне климат тут очень
нравится: сухо, тепло, много солнца, и это хорошо влияет на
здоровье.
- Вы – болезненный человек?
- До 12 лет ко мне все болезни цеплялись:
постоянные воспаления, проблемы с легкими, с почками, с ушами. Я
родилась в 1945 году, в год окончания войны. В 3 месяца чуть не умерла от
голода, в 2 х-летнем возрасте попала в больницу с воспалением легких, что
позже перешло в пневмонию и оставила мне рубцы на легких, они и сейчас видны на
рентгене! Там же начались проблемы с ушами, и в 9 лет осложнение на оба уха
оставило меня совсем глухой на месяц. Никогда не забуду 90 уколов
пенициллина! А я ведь в то время уже училась в музыкальной школе. Потом
постепенно слух восстановился, музыка мне помогла выздороветь, а в переходном
возрасте я начала набираться сил. Я жила с мамой и отцом,
хотя они ещё до войны были разведены. В те времена жилищный вопрос был
довольно сложен. А в 15 лет я узнала, что была неродной, мама меня
удочерила, так как сама не могла иметь детей. Потом она мне рассказала,
как с трудом выкормила новорожденного младенца отваром овсянки, ведь своего
молока у нее не было! Так что я, в своем роде, чудо природы.
- Где Вы жили и учились в Москве?
- Когда я была маленькой, мы жили в
большой коммунальной квартире в старинном особняке магната Саввы Морозова, у
Покровских ворот, у нас из окна был виден Кремль и слышался звон его
колоколов. В 1960 году нас выселили и дали отдельную квартиру, а в том
доме устроили детский сад. Позже, уже в 2006 году, я посетила Москву и
захотела войти в свой старый дом, но меня не пустили даже за загородку,
сказали: «частная собственность»! Несмотря на плохое здоровье, я училась
отлично. Читала с четырех лет, все предметы в школе мне нравились. С 3-го
класса также начала учиться в Музыкальной школе № 1 им. Прокофьева,
сначала по классу фортепьяно, а затем – баяна (после болезни и вынужденного
перерыва пришлось поменять инструмент). Я закончила эту музыкальную
школу, затем поступила в Московское Красногвардейское Музыкально-Педагогическое
училище по классу баяна, а со второго курса, когда мне было всего 16 лет, по
настоянию директора Фриды Михайловны Виноградовой, я начала работать
преподавателем в той же музыкальной школе, которую окончила. Пришлось отрезать
косички и превратиться в преподавательницу! Когда встал вопрос о
поступлении в университет, передо мной стоял выбор: филология или музыка, но я
всё-таки выбрала музыку, потому что это было труднее. Я всегда люблю
преодолевать трудности, такой у меня характер! После окончания училища, я
поступила в Государственный Музыкально-Педагогический Институт им.
Гнесиных на вечернее отделение (так как я работала), на факультет
народных инструментов. С мужем мы познакомились на первом курсе,
поженились, а в 1967 году у нас родилась старшая дочка Габриэла. Моя
специальность – преподавание музыки, я закончила учебу за год до отъезда в
Коста-Рику, диплом защищала по теме «Аккордеон в Латинской Америке». А к
моменту моего приезда в Коста-Рику, у меня уже был 11-летний преподавательский
стаж!
- Для преподавателя язык очень важен,
как вы преодолели языковой барьер?
- В последний год в Москве я
записалась на 2-х годичный курс испанского, но из-за отъезда его не закончила.
Тем не менее, это мне помогло по началу. По приезду в Коста-Рику, друзья
моего мужа быстро ввели меня в курс дела, мы много общались, и я начала
изъясняться по-испански. Были трудности с признанием диплома, здесь тогда
понятия не имели, что существует такой университет: «Государственный
музыкально-педагогический институт имени Гнесиных», надо было доказывать, что
это высшее учебное заведение. В этом мне помогли сотрудники Советского
посольства. После меня другим соотечественникам, которые окончили это
училище, было уже проще с оформлением документов. В августе я начала
работать в Консерватории Кастеллья, которая в те годы располагалась около парка
Савана, преподавала аккордеон. Это единственный раз, что я работала в
Коста-Рике почти по специальности (я ведь баянистка). В сентябре моему мужу
предложили работать в Либерии, агрономом в открывающемся Банке
«Англо-Костаррисенсе», и ему пришлось уехать, а я продолжила свою
преподавательскую работу в Кастеллье. Но в результате несчастного случая
(чтобы сократить дорогу, пошла через парк, наступила на доску с гвоздём и
сильно поранила ногу), мне на время пришлось оставить работу. Позже, уже в 1973
году, проработала месяц в колледже «Варгас Кальво», в Сан-Педро (район
Сан-Хосе), а в апреле мне предложили место преподавателя в одной из средних
школ Гуанакасте, куда я тут же и перебралась, чтобы быть рядом с мужем.
В Гуанакасте вообще по началу не было русских, а мне пришлось
работать в городе Филадельфия, где-то за 40 км от Либерии. Помню много
комических ситуаций из-за языка, особенно со студентами выпускных классов, но
меня это не разочаровало, а только подстегнуло глубже изучить этот прекрасный
испанский язык.
Но затем мне пришлось вернуться в
Москву, так как дочка сначала осталась там с моей мамой. Мама боялась,
что у нас в первое время будут трудности с устройством и с работой, и никак не
соглашалась дать мне разрешение на выезд, только с условием, что я ей оставлю
ребенка. Так моя старшая дочь Габриэла прожила почти до 7 лет с бабушкой
в Москве. Когда я поехала за ней, то боялась летать самолетом и потому
решила плыть по морю и потом до Москвы добираться поездом. На корабле мне
пришлось пообщаться с людьми почти изо всех стран Латинской Америки, и особенно
я благодарна одной девушке из Колумбии: она преподавала испанский в
Университете Барранкилльи и в течение двух недель, пока длилось наше
путешествие, поправляла каждое моё неверное выражение, а потом в переписке
посылала мне поправки. Прожила я в Москве почти целый год, из-за
тогдашних долгих процедур оформления документов моей дочери на выезд, и
записалась там на курсы испанского языка, закончила 2 семестра, нажимая на
грамматику. В то же время, одна моя подруга испанка устроила меня работать в
издательство Прогресс, и каждый день я должна была читать тексты на испанском,
пока другая сотрудница исправляла ошибки. Всё это время я мечтала вернуться в
Коста-Рику, я полюбила красоту ее природы, близость к морю, прекрасный климат.
Когда мы с дочкой, наконец, вернулась сюда, проблем с языком у меня уже совсем
не было.
- Ваша мама осталась в России одна?
- Да, мне её было очень
жаль, но мы постоянно о ней заботились. Ещё перед нашим первым отъездом
мы оформили на имя дочки пенсию через Инюрколлегию, так как её пенсии не
хватило бы для двоих. Мы посылали им доллары, и мама могла их тратить в
валютных магазинах «Березка». Когда дочка уехала со мной в Коста-Рику, эта
пенсия продолжала поступать на имя мамы. Между прочим, наше ходатайство о
пенсии в Инюрколлегии зарегистрировано как «Дело Коста-Рика № 1». Уж не знаю,
когда появилось «Дело № 2»! Так что в итоге, она всегда была
обеспечена. Позже она приезжала несколько раз в Коста-Рику, и в
последний раз мы предпочли оставить её с нами на постоянное жительство по состоянию
здоровья. Умерла она в возрасте 84 лет и похоронена в Либерии. Её звали
Клавдия Захаровна Слесарева, родилась она в 1911 году в Москве, у Курского
вокзала, в многочисленной семье механика (её отец водил поезда). После
революции ей пришлось рано начать работать, и всю жизнь она отличалась своей
необычной трудоспособностью. В войну мама дошла с военно-медицинской
колонной сначала до Польши, а затем и до Берлина. Когда вернулась в Москву в
начале 1945 года, ей предложили удочерить одномесячную девочку, и тут началась
её новая жизнь, как матери. Она была доброй и умной женщиной, любящей мамой и
бабушкой, но в то же время достаточно строгой. Ей достался очень
болезненный ребёнок, но она смогла поставить его на ноги. Пришлось ей
нередко столкнуться с непокорным характером своей дочки, а потом и внучек, но и
эти трудности остались позади. Благодаря ей, мои обе дочки владеют русским
языком и мой муж его не забывает. Пусть земля ей будет пухом!
- И как сложилась затем Ваша
жизнь? Вы ведь уже прожили в Коста-Рике более 40 лет!
- После своего окончательного приезда
я устроилась преподавать в городе Каньяс, где-то в 45 км от Либерии, купила
себе машину. Но неприятности меня преследовали! В 1975 году я ехала
за рулём в Сан-Хосе на конгресс профсоюза преподавателей и потерпела аварию;
видимо, заснула за рулем, потому что машина свалилась в кювет и врезалась в
земляной откос. Я получила множество переломов, сильно поранила лицо, до
сих пор остались шрамы, пролежала месяц в больнице, а затем мне дали бюллетень
на 7 месяцев. Когда выздоровела, устроилась преподавать в
Школу-лабораторию от Университета Коста-Рики в городе Либерии, где проработала
много лет, устроила туда же учиться и старшую дочь. Мне пришлось
переквалифицироваться, с уроков баяна перейти на работу преподавателя
музыки. В 1976 году меня пригласили работать также в Национальный
Университет, где я обучала студентов преподавать музыку в школе. У меня
были отличные знания и большая педагогическая практика, и мне всегда нравилось
преподавать. Так что в течение двух лет я совмещала две работы, школу и университет.
В 1981 году, по настоянию нашей дочки
Габриэлы, у нас родилась вторая дочь, Патрисия; разница между детьми – 14
лет! Когда младшей дочке исполнилось два года, старшая уехала учиться в Сан-Хосе.
Потом отделение Национального Университета в Либерии закрыли, но мне повезло, и
я вскоре перешла на работу в Университет Коста-Рики. Преподавала, вела
исследовательскую работу в области народного творчества в Гуанакасте, собрала
материал о творчестве известного коста-риканского композитора, уроженца
Гуанакасте Эктора Суньига, в результате чего вышла книга и кассета с записью
его песен в исполнении автора, участвовала в организации Гуанакастским
отделом Университета музыкальной школы, где и была одно время директором. А в последние годы меня избрали координатором
отдела «Acción social» («Социальной деятельности»), который организовывает мероприятия,
приближающие Университет к общественной деятельности провинции в области
образования и культуры. В 1993 году я организовала группу народных
инструментов, с которой мы участвовали в разных конкурсах и так дошли до
фестиваля «Raíces» («Корни»), который организовало Национальное радио.
Муж работал в Банке
«Англо-Костаррисенсе» оценщиком земель и собственности, но когда в 1994 году
этот банк объявил банкротство, он остался без работы. Мы спаслись
благодаря тому, что у нас уже был свой собственный дом и не было долгов, но в
течение нескольких месяцев нам пришлось очень туго, и мы жили только на мою
зарплату учителя. В конце концов, мы выхлопотали небольшую пенсию моему
мужу, а затем, в виде компенсации, банк выделил ему одну ферму, принадлежащую
государственному Институту аграрного развития. Потом Габриэль начал
подрабатывать в другом банке, а также в судебной системе, как оценщик
недвижимой собственности. В 1994 году я вышла на пенсию и с тех пор
помогаю моему мужу в его работе. Сейчас наши дочери живут в Сан-Хосе,
старшая дочь – инженер, закончила университет здесь и затем аспирантуру в США,
сейчас она – директор Школы информатики в Университете Коста-Рики; а младшая
дочь – художница; у каждой из них по двое детей.
Мы счастливо живем с мужем в нашем старом удобном доме, у нас есть три
собаки. Вот только здоровье иногда подводит, тут уж ничего не поделаешь.
Но я не унываю! Когда здоровы, мы ездим в Сан-Хосе навещать своих дочек и
внуков, и, когда есть возможность, я стараюсь не пропускать культурных
мероприятий русской общины.
Мама Любы со своей внучкой Габриэлой
На экскурсии в Ясную поляну
Бракосочетание Любови и Габриэля в Москве
Люба маленькая с другом
Люба на концерте в Музыкальном институте, Москва
Дети Патрисии, Мариэль и Габриэль
Любовь и Габриэль молодые
Персонал и некоторые студенты Московской Муз. Школы им. Пркофьева. Люба - в нижнем ряду первая слева ( с белой сумкой)
